Мари Гринде Арнтцен

подражает тем, с кем хочет общаться, и демонстрирует свою принадлежность к ним посредством одежды.

Процесс одевания описывают как Большой взрыв, ежедневно происходящий в жизни каждого отдельного человека. Одним взглядом мы оцениваем внешнюю оболочку, а затем сравниваем ее со своим внутренним состоянием и синхронизируем их. В момент выбора мы моделируем наружную сторону в соответствии с нашим представлением о себе. Поэтому ответ на вопрос о том, что руководит процессом одевания, заключается не только в веяниях моды. Наш наряд является также результатом нашей встречи с собой и отражением вывода, который мы при этом сделали. К примеру, когда Сэйди, облаченная в розовую пижаму, заглядывает в шкаф, она видит там не просто одежду, но целый арсенал возможностей и ограничений, связанных с ее желанием быть той, кем она себя чувствует и кем хочет быть.

Кристофер Брюард утверждает, что между модой и фашизмом прослеживается поразительное и тревожное сходство59. По его мнению, эти два явления объединяют черты элитарности и дарвинизма. Обе системы предполагают, что одни люди заведомо лучше других. В обоих случаях королева Роза сидит на троне, а вокруг снуют придворные. Решения принимает малочисленная элита, и чем ниже ваше место в этой структуре, тем меньше у вас права голоса. А за забором сидят неопрятные сорняки, которые не понимают, как следует себя вести, – и они вообще не могут ничего решать. Люди делятся на «своих» и «чужих». И поскольку мода носит эксклюзивный характер, Брюард считает, что она противоречит демократии, и так будет всегда. Мода по своей природе принадлежит избранным.