Оксана Булгакова

Радикальное отрицание искусного профессионального голоса (как ненатурального, механического или неискреннего) стало навязчивой темой — топосом — русской культуры. Подчеркивание органичности и естественности, определяющее понимание «русского» (мифической темной славянской души, развитой в нетронутом цивилизацией царстве природы), распространилось и на русский голос, и этот иррациональный топос усиленно поддерживался литературой, театром, радио и кино.

Но техника изменяет манеру говорить. Микрофоны (кардиодные, разнонаправленные, остронаправленные) по-разному реагируют на громкость, близость, вибрацию и всегда трансформируют голос. Материал со своими характеристиками (металлический холодный звон оптической, теплый тон магнитной фонограммы) вносит свои искажения — так же как система записи, которая электрически усиливает звук, фильтрует его, срезает низкие или высокие частоты, проблематичные при усилении. Техника и технология вносят свои коррективы и меняют восприятие высоты, тембра, дистанции.

После революции первое, что изменяется в плакатной графике (а позже — в живописи и скульптуре), — появляется выпрямленная спина у рабочих и выкаченная вперед грудь у работниц

Кулешов отмечает массовое, национальное неумение управлять ногами и руками и в искусстве и в быту:
Мы не знаем, входя в комнату, что делать с руками: мы нагружаем их невыразительной, бесцельной работой. Сидим нога на ногу, или развалившись, или положив руку на спинку стула. Карманы наших брюк всегда заняты сконфузившимися руками, если только мы их не потираем ладонями одну о другую, или не складываем на груди, или не устраиваем поудобнее за спиной.

Россия, лежащая между Азией и Европой, рисуется мифическим царством, враждебным идеям прогресса, рационального мышления, свободы, индивидуализма, модернизации. Ее интуитивная культура видится близкой первичному хаосу и хтоническому язычеству, это некий комок первичных потенций, способных омолодить дряхлую утилитарную мелкобуржуазную европейскую цивилизацию.

В европейском кино подростки и молодые люди угоняли машины, стреляли в полицейских, перевозили наркотики. В советском варианте они ходили на работу и были бравыми молодыми людьми с тоской по непонятному, которую они и сами не могли артикулировать.

Настоящий русский герой — тот, кто не пытается улучшить мир (западная тенденция, происходящая от переоценки индивидуальной воли) и не пытается подчинить других. Идеальный русский герой Обломов (Олег Табаков) не только отказывается действовать, но и просто двигаться.

Тело актера и его жест также вписаны в процесс изменения культурного кода общества, в котором манеры, ритуалы, риторика и искусство связаны друг с другом — они создают «тело эпохи» взаимными влияниями и поправками

Эта «смутная» область между искусством и бытом дублирует мой «смутный» предмет описания — значимость незначащих телодвижений.

Уже Мосс в «Техниках тела» заметил, что походка французских девушек изменилась под влиянием американских актрис.