Кьелл Нордстрем

Конечно, будущее не закончилось. Просто оказалось, что оно такое, каким было всегда, — совершенно непредсказуемое.

Когда немецкий изобретатель Иоганн Гутенберг придумал печатный станок, жизнь на нашей планете изменилась навсегда. Впервые в истории стало возможным отделить идею от ее создателя и дать ей широкое распространение.

Мы несемся в пронизанный страхом бедлам, где тревожиться из-за чего-то, что мы даже не можем выразить словами, будет для нас так же естественно, как для камня идти ко дну.

Бомба — в умах. Все нынче текуче — не только страх. Когда мы все станем центром для самих себя, что будет ждать нас дальше?

Право обрекать людей на смерть очень часто обосновывалось тем, что интересы группы ценнее всего, даже человеческих жизней. Звучит дико, но, к сожалению, эта установка работает до сих пор — и даже считается благородной, когда ее облекают в форму миссии по защите основных прав человека.

Вот тут-то на авансцену и выходят доктор де Боно и компания с их бесчисленными методиками — от разноцветных «шляп мышления» до групповых занятий, направленных на то, чтобы отучить их участников автоматически отметать новые идеи.

Глупость — это зло. Зло глупо. Закостенелые представления и недостаток знаний вредят и вам, и вашему окружению.

После развала Советского Союза началось что-то вроде конкурса «Музыкальные стулья» на создание национальных государств — и на политической карте появилось немало новых линий.

Мы гораздо больше, чем слова в электронном письме, книге или выступлении для TED на YouTube. В нас есть любовь. В нас есть зло. В нас есть сексуальность. Мы умеем создавать прекрасную музыку. Кем бы мы ни были и чем бы ни занимались, в нас всегда остается намного больше, чем мы можем на данный момент объяснить или записать. И вот тут мы выходим на головокружительную высоту. Наше коллективное знание никогда еще не было столь велико

женщинам, которые по всему миру получают все больший контроль над своими удлиняющимися жизнями. Было 38/8, стало 80/2. Была короткая жизнь в 38 лет с восемью детьми — стала долгая, в 80 лет, с двумя детьми, а то и меньше.