Сергей Соловьев

Бегу по тропе, с сердцем, бегущим чуть впереди меня

Соснора говорит: нет в живых тех, кто любил. Вот, собственно, и все, что можно сказать об этом

Дни зудят, как комарики, пьют любовь, а потом чешется

На песке, подоткнув под себя ноги и отвернув во тьму голову, лежала луна, перегораживая весь океан. Это и был океан – великий, белый, за которым подрагивал, как детеныш, тычась в него вслепую, маленький

Бенгальский залив.

Тело не лжет. Только оно и не лжет — на всем белом свете

Мир ведь ходит в нас по горло в небытии. И, не будучи выхвачен речью, во тьму и уходит

не знала никого, кто бы так полно проживал свое сегодня, думая, что смотрит в завт­ра или оглядывается во вчера.

Нет у меня дома, говорила она, и туфельки негде положить, и платье, которое сшила.

Отец рассказывал, что я не раз сбегал из детского сада, связывал сандалии, перекидывал через плечо — где-то я подсмотрел эту картинку — и шел открывать миры.

Та, в которой пять метров яда, но сделает все, чтоб уйти от конфликта с чужеродным.