Дима Зицер

нам, взрослым, важно не уговаривать самих себя, что все забудется и простится, не ругать себя за каждую оплошность, а учиться жить и с собственными обидами, и с обидами, которые мы походя наносим другим. Учиться признавать, просить прощения, предлагать помощь, исправлять положение. Учиться говорить об этом

Когда родители заявляют, что ребенок является полноценной личностью, однако при этом скрывают от него события, к которым тот проявляет любопытство, ограждают от общения с определенными людьми, которые ему интересны, они не только противоречат себе — они затевают ужасную, огромную ложь, и с ней человеку придется долго-долго жить. Полнейшей глупостью, произрастающей из того же корня, является мнение о том, что ребенок, увидевший гей-парад, с большой вероятностью может стать гомосексуалистом

Человек в истерике не только не способен справиться со своими чувствами — нередко он даже не может сказать, чего он хочет. Например, ребенок отталкивает близкого человека, желая, чтобы тот обнял его сильнее, или громко плачет, чтобы кто-то помог ему успокоиться. Поэтому спрашивать у ребенка, чем ему помочь, может оказаться проблематичным.

Когда близкому человеку плохо, естественно, следует ему помочь. Тем более что это довольно просто: дать понять, что ты его любишь и слышишь, что ты рядом. Поэтому я всегда советую спрашивать у человека, чем ему можно помочь. Он точно скажет, ему ведь тяжело находиться в таком состоянии.

Если «можно», мне незачем осуждать другого человека, незачем бороться с ним — можно просто с ним поговорить, выразить свои сомнения, поделиться собственными страхами, рассказать о своем опыте.
Человек, растущий в парадигме «можно», способен видеть, слышать, внимать. Он в состоянии сказать: «Могу, но не хочу» или «Хочу, но сейчас не стоит». Когда мне все нельзя, за свое «можно» я буду бороться, как лев! С самого раннего возраста. Отсюда и проблемы типа: «Он не хочет ложиться спать», «Она не ест», «Он все время дерется» и т.д. Удивительно, но с родителями происходит абсолютно то же самое: чем больше запретов мы ставим самим себе — тем больше и детям.

И осуществлять насилие по отношению к ДРУГОМУ, чтобы изменить ВАШЕ состояние, уж простите, нечестно и непорядочно.
Необходимо помнить еще одну вещь: речь идет о глубоко укоренившихся привычках. В определенной ситуации организм привык выдавать ту или иную реакцию. Еще бы! Ведь это происходило так много раз! Сначала по отношению ко мне, потом я вел себя так по отношению к другим. Это означает, что некоторое время придется потерпеть. Будут срывы, будут разочарования. Но будет и успех. Ведь можно получить целых два удовольствия: заниматься собой и делать счастливым любимого человека.

Хотите защитить от ненависти? Не забывайте говорить, что любите. И себя неплохо бы спросить, что это значит — любить. Перестаньте действовать по принципу «потерпи, сейчас я сделаю тебе больно, но это от большой любви: вырастешь — поймешь». Не поймет. И не от любви. С каждым днем все горше будут детские слезы, все страшнее будет разрыв между тем, что считают жизнью они, и тем, что навязывается им нами. И ненависть будет накапливаться, пока однажды не вырвется наружу; мы часто являемся свидетелями этого выброса. Не страшно? Если страшно, постарайтесь ощутить тяжесть в груди, боль во всем теле от собственной ненависти и детских слез. А ощутив, спросите себя, сознательно ли вы выбрали этот путь?

Можно замучить человека и отдрессировать его так, чтобы уже в год гордиться писаньем в горшок, однако в два он гарантированно начнет делать это сам.

Будем агрессивны, жестоки, доминантны – именно этому и научим. Будем принимать, любить, слышать – дадим себе шанс быть принятыми, любимыми, услышанными. И в мелочах, и по-крупному.

Если мы хотим, чтобы нас окружали свободные, думающие, красивые люди, главное, что мы можем и должны дать детям, — умение сомневаться и ставить вопросы.