Мэри Э. Дэвис

приятнее измерять звук, нежели в него вслушиваться. С фонометром в руке я работаю радостно и уверенно.
И что я только не взвешивал и не измерял? Всего Бетховена, всего Верди и т. д. Весьма любопытно

Близорукий от рождения, я дальнозоркий от природы

Жизнь для меня оказалась столь невыносимой, что я решил удалиться в свои имения и коротать свои дни в башне из слоновой кости — или какого-нибудь (металлического) металла.
Так я пристрастился к мизантропии, вздумал культивировать ипохондрию и стал самым (свинцово) меланхоличным из людей. На меня было жалко смотреть — даже через лорнет из пробного золота. М-да.
А все это приключилось со мной по вине Музыки

работая в молодости в различных кабаре Монмартра, Сати выглядел как настоящий представитель богемы, затем он стал носить только вельветовые костюмы, причем одного фасона (у него их было семь одинаковых); как сочинитель псевдодуховной музыки в 1890-е годы он основал свою собственную церковь и расхаживал по улицам в сутане; когда Сати уже стал уважаемой фигурой авангарда, он предпочитал строгий костюм-тройку — скорее буржуазный, нежели революционный

Вирджил Томсон, один из главных защитников, провозгласил Эрика Сати «единственным представителем эстетики XX века в западном мире», и утверждал, что Сати «единственный композитор, чьими произведениями можно наслаждаться и которые можно оценить совершенно не разбираясь в истории музыки»

Эрик Сати уже ясно понимал, как ценно и важно быть уникальным, а значит, легко узнаваемым — «быть не как все». Одежда помогала ему в этом и, без сомнения, играла значительную роль в визуальном представлении прорывов в его искусстве.

Занятия композицией все больше и больше поглощали Сати, а консерватория интересовала его все меньше и меньше; как объяснял Конрад, «христианский идеалист, каким был Сати, не мог реализовать себя» в такой институции, и «его возвышенная душа испытывала особые страдания, будучи заточена в стерильную академическую формулу»

Сати создал пьесы, которые теперь считаются ключевыми моментами и предвестниками «новой эстетики, создающей особую атмосферу, совершенно оригинальную магию звуков»

Аполлинер разом поднял Сати на пьедестал, провозгласив его современным музыкальным национальным достоянием.

На оригинальных рисунках была представлена мода 1914 года, но она уже давно морально устарела, кроме того, реалистичный стиль рисунков тоже уже не был актуален.