Евгений Торчинов

реальность как она есть постижима йогической интуицией (праджня-парамита), но она недоступна дискурсивному мышлению, основывающемуся на субъектно-объектной дихотомии, которая сама по себе есть плод ментального конструирования, и выражающемуся в языковых формах, которые полностью непригодных для описания того, что есть в действительности, а не наших представлений о ней

А именно буддизм возник как оппозиционное брахманизму учение, опиравшееся прежде всего на светскую власть царей.

Кроме человеческого, буддизм признает еще пять возможных форм существования: рождение в качестве божества (дэва), воинственного титана (асура) – эти две формы рождения, как и человеческая, считаются «счастливыми», а также животного, голодного духа (преты) и обитателя ада – несчастливые формы рождения.

Если католицизм до последнего боролся с научным знанием, идущим вразрез с ассимилированной им птолемеевской картиной мира, то буддизм просто считает информацию "научного" (объективно-космологического) типа иррелевантной религиозной проблематике.

а национальная религия японцев – синтоизм ("путь богов") в значительной степени базируется на них

Слово "мистика" греческого происхождения и имеет значение тайного, сокровенного, соответствуя таким образом слову латинского происхождения – "оккультный". В Древней Греции существовало и существительное мист, переводившееся в древнерусских текстах как "тайник" и означавшее участника мистерий, посвященного в таинства (слово "мистерия" и означает "таинство"), например в Элевсинские мистерии.* Позднее оно начинает использоваться для обозначения самых разных аспектов религиозных и парарелигиозных учений.

И действительно, трудно увидеть что-то общее между переживанием погружения в божественное Ничто Мейстера Экхарта и столоверчением спиритов. Между тем и то и другое называется мистикой. Повторим в этой связи еще раз, что нас будут интересовать только те феномены, обозначаемые бессодержательным словом "мистика", которые предполагают глубинные психологические переживания, связанные с достижением измененных (трансперсональных) состояний сознания, а также методы, приводящие к этим состояниям. Ниже мы постараемся обосновать и продемонстрировать на анализе эмпирического материала, что именно феномены такого рода не только образуют сердцевину, внутреннюю суть религиозного опыта, но и лежат в основе явления, которое мы называем религией.

Например, для монаха-исихаста культ Иисуса Христа выражается в духовном (психотехническом) делании – иисусовой молитве, направленной на созерцание нетварных энергий Бога (Фаворский свет) и обретение обожения (теозис).

Что же касается христиан-гностиков (особенно это относится к египетским офитам), то они могли прямо отождествлять Иисуса и Аттиса, Иисуса и Адониса, рассматривая галилейского проповедника в качестве исторического явления вечного парадигматического принципа, олицетворяемого древними богами мистерий:

американские ученые Р.Г.Уоссон, А.Хофманн и К.Рак в своей обстоятельной монографии "Дорога в Элевсис: раскрытие тайны мистерий"* доказывают, что в Элевсинских мистериях применялся препарат спорыньи,