Николь Лоро

путями Лоро и открытому ей в функционировании греческой политической памяти оксюморону, «забвению незабвения»

Лоро же, перечитывая гомеровские эпопеи, афинских трагиков и историков, обнаруживает сразу и пугающее, и обнадеживающее измерение, в котором желание победы, чистый эффект и аффект агона, оказывается первичнее разделения на друзей и врагов — и эта интенсивность сама по себе является политической

Эринии становятся заведующими Памятью в городе, некой вневременной памятью, непроницаемой и как будто сосредоточенной на себе самой: Памятью, превентивно избавляющей граждан от необходимости «припоминать зло», которое они причинили друг другу во время stásis.

politikós — это имя того, кто способен согласиться на забвение, и если в основании Афин миф помещает stásis,

Как если бы тогда, клянясь не припоминать прошлое, афинский город во второй раз основал свое политическое существование на утрате памяти.

главная особенность этой мысли в «Разделенном городе» в том, что это мысль в неразрывной связи с ее немыслимым