Евгения Гольман

Секс привязан к тому, что не может быть до конца познано или воплощено, и потому непосредственно связан с бессознательным.

Реальное есть результат работы языка: означающее проникает в означаемое и меняет его изнутри.

после этого она не может просто двигаться вперед, делая вид, что ничего не произошло

Это касается и некоторых фундаментальных философских споров, которые больше нельзя, невозможно игнорировать

Я убеждена в том, что это важнейший вопрос психоанализа, и именно в таком ключе я к нему и подошла, поэтому и написала книгу. Я работала над данной темой около десяти лет, одновременно занимаясь другими вопросами, поскольку не хотела торопиться. Я была уверена, что существуют фундаментальные проблемы, в особенности в отношениях между философией, онтологическими исследованиями и психоанализом, тем, как именно психоанализ исследует ключевые для себя вопросы. Безусловно, я и раньше много писала о философии и психоанализе и заметила, что и в других книгах — в «Этике реальности», в книге, посвященной Ницше, в книге о теории комедии — я постоянно возвращалась к определенным фундаментальным вопросам, так или иначе кратко обсуждая их, однако не в той мере, которая бы меня полностью удовлетворяла. Некоторые ключевые вопросы так и оставались без ответа. Эта книга — попытка дать хоть какие-то из них, концептуально проработать эти ключевые вопросы

Я помню, как однажды кто-то сказал: «Вы лишили секс всего, что в нем есть развлекательного!» Но в действительности именно в этом и состоит мое достижение, и я горжусь им. Я не утверждаю, что человек не должен развлекаться, занимаясь сексом, но речь в книге не об этом. С точки зрения психоанализа вопрос как раз в том, как именно то удовлетворение, развлечение, которому мы предаемся, помещает нас в рамки определенной логики, причем без нашей воли, без нашего согласия.

Теперь я вернусь ко второй части вашего вопроса: почему я считаю, что сексуальность в определенной степени противостоит реальности. К примеру, если мы полагаем, что на одном уровне существует так называемый означающий порядок — это может быть язык, речь, дискурс, любая подобная символическая сеть, то на другом, отдельном уровне всегда существует то наслаждение, jouissance, которое Лакан называет «избыточным» (surplus): его всегда слишком много, всегда сверх меры. Его никогда не бывает просто достаточно, оно всегда немного выходит за пределы. Однако это наслаждение, и притом не означающее, не символическое. Но в то же время оно неотделимо от символического

сексуальность — это то, что соединяет воедино две разнородные, но в то же время неотделимые вещи — избыточное наслаждение и означающую структуру

здесь кроется неназываемый, неудобный, не слишком приятный, но доставляющий наслаждение разрыв, трещина?

реальность не просто существует вовне, не просто существует до языка и/или помимо него, но что реальность — и это действительно важно — состоит из означающего точно так же, как и сексуальность