Мартин Гилберт

Мы переживаем трудное время, – говорил он, – и, вероятно, будет еще хуже, прежде чем станет лучше. Но лучше станет, если мы проявим выдержку и терпение – в этом я не сомневаюсь

«Единственное, что объединяет победителей, – их общая ненависть»

В Калькутте резко холодает после заката, и я простудился. Но был рад посмотреть город по той же причине, по которой папа был рад посмотреть Лиссабон, а именно — чтобы не нужно было смотреть на него еще раз».

Черчилль убежден, что капитал должен быть слугой, а не господином государства и процветание нации должно быть обеспечено экономическим развитием и социальными реформами дома, а не территориальной экспансией и военными действиями за рубежом». Скотт также обращал внимание на то, что Черчилль не согласен с утверждением Чемберлена, что будущее — за империями с огромными территориями. «Если Британская империя и сохранит целостность, — цитировал он Черчилля, — то не благодаря своим размерам и своей армии, а благодаря согласию свободных народов, разделяющих благородные и прогрессивные принципы, и уважению права и справедливости».

получил офицерский чин при королеве Виктории

был рад посмотреть город по той же причине, по которой папа был рад посмотреть Лиссабон, а именно — чтобы не нужно было смотреть на него еще раз».

Пуля не достойна внимания философа, дорогая моя мама. Кроме того, я слишком уверен в себе и не верю, что боги создали такое могущественное существо, как я, ради прозаического финала».

«Все мы жуки, но я, как мне кажется, жук-светляк

Тем, кто утверждал, что Германия представляет угрозу, Черчилль сказал: «Двум великим народам не за что драться. Нет такого приза, за который можно было бы соперничать, и нет места, где можно было бы столкнуться. Есть тысяч пятнадцать смутьянов, жуликов и ворчунов в Британии и Германии, кто говорит об опасности войны и хочет этой войны. А что остальные? Что остальные сотни миллионов человек, живущих на островах и в Германии? Неужели мы все такие бараны? Неужели демократия двадцатого века настолько слаба, что не может проявить свою волю? Неужели мы все станем куклами и марионетками, которых можно дергать за веревочки вопреки нашим интересам, а мы будем биться в отвратительных конвульсиях? Нет, у меня глубокая и неколебимая вера во внутреннюю доброту великого народа. Я верю, что трудящиеся всего мира имеют общие интересы. Я верю, что так называемая «международная солидарность трудящихся» является огромным благом, дарованным всем народам».

было определение вырождающегося империализма: «Наши нравы исчезнут, но наши принципы останутся».