«Грексит» для него был не более чем инструментом, с помощью которого он пытался воплотить на практике свое видение сократившейся в размерах, но более дисциплинированной еврозоны, где «Тройка» прочно утвердилась бы в Париже. Пожалуй, этот циник был бы во многом прав[299].