Хиросима

согласно японским традициям, когда человек заболевает и ложится в больницу, туда вместе с ним отправляется один или несколько членов семьи, чтобы готовить для него, мыть его, делать ему массаж, читать, по-семейному поддерживать, без чего больной японец будет чувствовать себя совершенно несчастным.

По пути он все время обгонял обожженных и покалеченных людей, и ему было так стыдно, что он постоянно поворачивался и говорил некоторым из них: «Простите, мне жаль, что судьба меня пощадила».

Проверяй ржавый мост прежде, чем на него ступишь

Там, на заводе жестяных изделий, в первый миг атомной эры, человек был раздавлен книгами.

Эти шестеро — одни из самых везучих людей в Хиросиме, но их жизнь уже никогда не будет прежней. Их мысли о пережитом и об использовании атомной бомбы были, конечно, очень разными. Но одно чувство они, похоже, разделяли: это очень интересная разновидность приподнятого коллективного духа; нечто похожее испытывали после блица [27] жители Лондона — гордость за то, что вместе с другими выжившими выдержали ужасное испытание. Незадолго

Там, на заводе жестяных изделий, в первый миг атомной эры, человек был раздавлен книгами

согласно японским традициям, когда человек заболевает и ложится в больницу, туда вместе с ним отправляется один или несколько членов семьи, чтобы готовить для него, мыть его, делать ему массаж, читать, по-семейному поддерживать, без чего больной японец будет чувствовать себя совершенно несчастным

Позднее он говорил: «Я захотел написать о том, что произошло с людьми, а не зданиями».

Внизу, в Хиросиме, наводнение уничтожало то, что пощадила бомба: снесло уцелевшие мосты, прокатилось по улицам, подмыло фундаменты все еще стоявших зданий, а в 15 километрах к западу, в армейском госпитале Оно, где группа экспертов из Императорского университета Киото изучала появление у пациентов отсроченных симптомов, вода неожиданно хлынула с красивого поросшего соснами склона в долину и погребла в своих потоках большинство исследователей и их пациентов с загадочным недугом.

Когда они узнали, что война окончена — то есть Япония потерпела поражение, — они, конечно, были глубоко разочарованы, но спокойно последовали велению своего императора, жертвуя собой ради мира во всем мире; так Япония начала свой новый путь».

И тут гигантская вспышка прорезала небо. Господин Танимото отчетливо помнит, что она шла с востока на запад, от города к холмам. Похоже на завесу из солнечного света. Их с господином Мацуо охватил ужас — и оба успели среагировать (поскольку были в 3200 метрах от центра взрыва). Господин Мацуо взбежал по ступенькам в дом, нырнул в тюки с бельем и зарылся в них. Господин Танимото сделал четыре или пять шагов, бросился в щель между двумя большими камнями в саду и сильно-сильно прижался к одному из них. Поскольку он уткнулся в камень, то не видел, что произошло дальше. Он внезапно почувствовал давление, а затем на него посыпались щепки, куски досок и черепица. Слышно ничего не было.

В те дни в Японии наблюдалась нехватка химических удобрений, поэтому фермеры использовали человеческие испражнения, в результате чего у многих японцев завелись паразиты. Сами по себе не смертельные, они значительно истощали организм тех, кто страдал лучевой болезнью.

Казалось, что каждый день ее сила воли и изможденность напряженно сражаются между собой.

наша жизнь коротка, дважды мы не живем; вихрь подхватит листья и закружит их, но потом уронит, и они соберутся в горку.

Однажды я встретил мужчину… [который] сказал: «Я пережил атомную бомбу», — и с этой секунды разговор переменился. Мы понимали чувства друг друга. Ничего не нужно было говорить.

Другие считали, что в тотальной войне, которая велась в Японии, нет никакой разницы между гражданскими и солдатами и что бомба сама по себе достаточно эффективная сила, призванная положить конец кровопролитию и подтолкнуть Японию к капитуляции, чтобы избежать полного уничтожения. Логично предположить: тот, кто поддерживает тотальную войну в принципе, не может жаловаться на войну против гражданских лиц. Суть вопроса заключается в том, оправдана ли тотальная война в ее нынешней форме, даже если она служит благой цели. Разве она не порождает материальное и духовное зло, которое намного превосходит любое потенциальное благо? Когда же наши моралисты дадут ясный ответ на этот вопрос?»

слишком много внимания уделяется мощи атомной бомбы и недостаточно — злу войны.

Среди персонала ходили слухи, что эта большая бомба содержала что-то необычное, потому что на второй день заместитель начальника госпиталя спустился в подвал, где хранились рентгеновские пластины, и обнаружил, что все они засвечены.

А однажды пришел смущенный врач, покачал головой и сказал: «Сложный вы, атомные ребята, случай».

Отец Цесьлик и еще несколько человек пошли с ними. Поначалу, пробираясь между рядами разрушенных зданий, они никак не могли понять, где находятся; оживленный город с населением в 245 тысяч человек за одно утро превратился в обгоревшие руины с неясными очертаниями — и эта перемена была столь же разительной, сколь и внезапной. Асфальт на улицах был еще таким мягким и горячим от огня, что идти по нему было очень неудобно. По пути они встретили всего одного человека, женщину, которая сказала им, когда они проходили мимо: «Мой муж лежит в этом пепле».