Вы не гаджет. Манифест

Потом вы начинаете заботиться о сетевой абстракции больше, чем о реальных людях, входящих в эту Сеть, несмотря на то что Сеть сама по себе ничего не значит. Значимыми всегда были лишь люди.

наука — это процесс дисквалификации мыслей

Мы вмешиваемся в вашу философию, манипулируя вашим когнитивным опытом непосредственно, а не опосредованно, через убеждение.

Джереми Бейленсон, исследователь из Стэндфордского университета, показал, что изменение высоты аватара в погружающей виртуальной реальности приводит к изменению самооценки и социального самосознания.

Чтобы машины все время казались умными, люди сознательно деградируют

в виртуальном мире бесконечного изобилия только творчество может быть в дефиците — тем самым гарантируя, что творчество станет наибольшей ценностью.

Я опасаюсь, что мы начинаем изменять себя таким образом, чтобы подходить под цифровые модели нас, и меня беспокоит вымывание сопереживания и человечности в ходе этого процесса.

«Википедия» основана на том, что я называю иллюзией оракула: знание об авторе подавляется с целью придать тексту сверхчеловеческую достоверность.

UNIX «хочет» соединиться с реальностью так, будто реальность есть сеть быстрых машинисток.

Идеология Маркса построена на технологических изменениях. К несчастью, его подход к исправлению неравенства породил ужасную серию насильственных революций. Он считал, что прежде, чем технологии изобилия станут зрелыми, необходимо выровнять начальные условия для всех. Однако уже неоднократно подтверждалось, что выравнивание условий с помощью марксистских революций приводит к смерти, отупению или коррупции большей части населения. Несмотря на это, вариации его идей продолжают оказывать огромное влияние на многих, особенно на молодых. Идеями Маркса до сих пор окрашено утопическое технологическое мышление, в том числе многие из идей, которые на первый взгляд кажутся либертарианскими. (Я буду обсуждать скрытый техномарксизм позже.)

Анонимность возможна, но это необходимо тщательно продумывать. Примеры благодатной анонимности, возникшие до Интернета, — голосование и рецензии коллег. Иногда желательно освободить людей от страха возмездия или позора, чтобы получить честное мнение. Но для реального общения вы должны присутствовать полностью. Вот почему видеть обвинителя является фундаментальным правом обвиняемого.

Мы можем превратить культуру и журналистику в занятия третьего сорта и провести столетия, перемешивая останки 1960-х и других эпох, до того как индивидуальное творчество вышло из моды.

Кто мог предположить (по крайней мере вначале), что миллионы людей вложат так много в проект без рекламы, угрозы коммерческого наказания, харизматичных фигур, политики идентичности, эксплуатации страха смерти и других, классических для человечества мотиваторов?

«Речь — отражение души; как человек говорит, таков он и есть».

ПУБЛИЛИЙ СИР

Я хочу сказать, вы должны что-то представлять собой, прежде чем сможете делиться собственным опытом.

Я представляю некий саксофоноподобный инструмент в виртуальной реальности, с помощью которого я могу сымпровизировать как золотых тарантулов, так и ведро со всеми красными предметами. Если бы мне было известно, как его создать, я бы создал его сейчас, но я не знаю как.
Полагаю, что неизвестно даже, можно ли вообще создать такой инструмент, который действительно поднимет импровизатора над миром символов. Даже если вы использовали концепцию красного для создания ведра со всеми красными вещами, вы бы не достигли этой цели.
Я много времени уделяю этой проблеме. Я пытаюсь найти способ создания программного обеспечения, которое выйдет за границы существующих символьных систем. Это мой фенотропный проект.
Суть проекта заключается в том, чтобы создать программное обеспечение, отвергающее саму идею протокола. Вместо этого каждый модуль программы должен для связи с другими модулями использовать новые общие техники распознавания образов — подобные тем, что я описывал выше, способным распознавать лица. Фенотропное построение может в итоге привести к созданию программного обеспечения, которое будет менее спутанным и непредсказуемым, поскольку из него исчезнут протоколы, а следовательно, и характерные дня них отказы. Оно также может открыть людям выход из темницы предопределенных, замкнутых на себя онтологий типа MIDI.
Самым важным в постсимвольной коммуникации является то, что она, надеюсь, демонстрирует: даже такой мягкий человек, как я, может быть не менее радикальным и честолюбивым, чем любой кибернетический тоталист, как в науке, так и в технологии, и в то же время способным верить, что людей нужно рассматривать отдельно, как совершенно особую категорию.
Перспектива абсолютно иного понятия коммуникации волнует меня гораздо сильнее, чем построения типа сингулярности. Любой гаджет, даже такой большой, как сингулярность, через некоторое время наскучивает. Но углубление смысла — это самое яркое потенциальное приключение, доступное нам.

В сфере использования символов вы можете выразить такое качество, как, например, краснота. В постсимволической коммуникации вам может попасться красное ведро. Наденьте его на голову — и вы обнаружите, что оно полое внутри. Внутри него плавают все красные вещи: зонтики, яблоки, рубины, капли крови. Красный внутри ведра — не «всегда красный» Платона. Он конкретен. Вы можете видеть, что есть общего у предметов. Это новый вид конкретики, который не менее выразителен, чем абстрактная категория.

Предположим, что мы обладаем способностью преображаться со скоростью мысли. Какой язык это может породить? Будет ли это все та же беседа или мы сможем «сказать» друг другу что-то новое?
Например, вместо того чтобы говорить: «Я голоден, пошли поохотимся на крабов», вы сможете симулировать собственную прозрачность, чтобы друзья увидели ваш пустой желудок, или превратитесь в видеоигру «Охота на крабов», чтобы вы с единомышленниками могли немного потренироваться перед реальной охотой.
Я зову такую возможность постсимволической коммуникацией. Это непростая идея, но мне она представляется захватывающей. Она не предполагает уничтожения языка в том виде, в котором мы его знаем, символическая коммуникация не исчезнет, но она способна привнести в нее яркое расширение ее значения.
Люди могут однажды пережить это невероятное превращение. Тогда у нас появится возможность отказаться от посредников — символов — и напрямую делиться ощущениями. Изменчивая конкретность способна оказаться более выразительной, чем абстракция

В мире звуков мы можем быть более спонтанными. Мы можем издавать своим ртом разнообразные странные звуки, спонтанно и очень быстро. Вот почему мы умеем говорить на различных языках.
Но когда дело доходит до образной коммуникации, а также передачи запахов и непринужденного принятия форм, которые можно ощутить, — вот тут мы хромаем

Как исследователь, изучающий виртуальную реальность, могу вам точно сказать, какое чувство охватывает меня, когда я наблюдаю трансформации головоногих: зависть.
Проблема заключается в том, что для возможности превращения в виртуальной реальности люди должны предварительно в мельчайших деталях разработать аватары, способные к превращению. Наши программные средства еще недостаточно гибки, чтобы позволить нам, находясь в виртуальной реальности, изменять себя, импровизируя с разными формами