Запах страха

ситуацию.
– Что на этот раз? – осведомился Артем, четвертый и последний член команды наемников.

– У нас бизнес, – весомо пропищал Копыто. – У меня, типа. Все честно и демократично.

Естественный отбор есть результат борьбы ума с глупостью.

Если бы Красные Шапки знали значение слова «безалаберность», они бы наверняка избрали его семейным девизом

– Я не могу оторвать журналистам головы и приделать другие, нормальные

задерживался фюрер, которому избранные представители семьи должны были наперебой давать советы по обороне и другим неотложным делам, а в ответ получать вставки и разное.

Павестка дня. 1. Падгатофка к зиме. 2. Встафка идиотам. 3. Разное».

Если не стать храбрецом перед лицом смерти, то когда еще становиться храбрецом?

– В Тайном Городе может случиться разное, – улыбнулся нав. – Чудеса, знаете ли, наш профиль.

Мечеслав вновь посмотрел комиссару в глаза и спросил:
– Вы когда-нибудь боялись?
– Да, – невозмутимо ответил Сантьяга. – И мне не стыдно в этом признаться.
Поскольку то, что способно вызвать страх у комиссара, любого другого сведет с ума.

Как говорится, в жизни всегда есть место подвигу. Но иногда следует находиться подальше от этого места.

Не всякий подвиг должен заканчиваться смертью героя.

– Мне нужен совет, – негромко произнес Мечеслав.
Он еще не понял, что в это мгновение его отношение к Сантьяге чуточку изменилось. До сих пор он уважал комиссара, как воин воина, но не задумываясь вступил бы с ним в схватку, защищая свой Великий Дом. Однако тот совет, что требовался Мечеславу, обычно спрашивают у друзей.
– Я думаю, вам нужно жениться, барон, – спокойно ответил нав. – Давно пора.

– Комиссар, простите, но у меня назначено совещание на пять часов, – громко поведал Юсур. – Если вы не против, я бы хотел откланяться.
– Пожалуйста, задержитесь еще на чуть-чуть, – вежливо попросил Сантьяга.
Он надавил на кнопку интеркома, буркнул: «Вводите», и через несколько секунд в кабинет ввалилась стайка журналистов «Тиградком». Осмотреться им комиссар не позволил: поднялся на ноги, сделал пару шагов навстречу и тоном радушного хозяина произнес:
– Господа, я пригласил вас, пообещав лично рассказать о взаимоотношениях князя Темного Двора и великого фюрера Красных Шапок Кувалды.
– И первый вопрос…
– К сожалению, у меня возникли неотложные дела, и это обстоятельство не позволяет мне исполнить обещание лично.
Репортеры попытались загалдеть, но отказались от намерения, увидев предостерегающе поднятый указательный палец комиссара.
– Однако все подробности данного дела хорошо известны Биджару Хамзи, который и расскажет их вместо меня. Полагаю, ваша беседа будет крайне интересной.
Журналисты повернули головы и замерли, уставившись на уши директора Торговой Гильдии.
– Дверь откроется через двадцать минут, – любезно сообщил Сантьяга. – Полагаю, вы успеете обсудить все вопросы.

– Сантьяга, а правда, что Кувалда, так сказать, внебрачный сын князя?
В кабинете повисла напряженная тишина.
– Недавно я услышал занимательное высказывание, – задумчиво произнес комиссар. – Естественный отбор есть результат борьбы ума с глупостью.
И посмотрел на Хамзи.
Впоследствии, когда Биджара спрашивали, что его побудило задать этот идиотский вопрос, он невразумительно мямлил, вздыхал и разводил руками. Но в тот момент это показалось ему неплохой идеей.
– А почему вы спрашиваете?
Голос комиссара прозвучал очень-очень мягко. Хамзи побледнел. Остальные шасы отводили взгляды с таким старанием, что Урбек едва не свалился со стула.
– Где-то услышал.
– У вас хороший слух, – с прежней доброжелательностью констатировал Сантьяга.
– Э-э… не жалуюсь.
Юсур и Михар никогда и никому не рассказывали, о чем размышляли в этот момент, однако мысли у них были одинаковы:
«Кажется, придется искать нового директора Торговой Гильдии[18]…»
– Я понимаю, что не жалуетесь, – продолжил комиссар. – Но, может, имеет смысл сделать ваш слух получше?
И, не дожидаясь ответа, прошептал короткое заклинание, сопроводив его пассом левой руки. Подчиняясь приказу мага, уши Биджара принялись неспешно увеличиваться в размерах.
– Не надо, – прошептал несчастный.
Сантьяга не ответил.
– В принципе, – задумчиво произнес Юсур, внимательно изучая собственные колени, – выборы Красных Шапок не такая уж и прибыльная махинация.
– Да и склад у меня в полном порядке, – поддакнул Урбек. – Всего-то два ящика шампанского расколотили. Мелочь.
Уши, выражаясь понятным присутствующим языком, демонстрировали неплохую динамику и продолжали уверенный рост.
– Мне, кстати, пора, – заметил Михар.

Официально считалось, что внутренняя политика навов наиболее жесткая, однако поверхностные наблюдатели не принимали во внимание тот факт, что вокруг неуживчивых навов группировались семьи, представители которых отличались столь же склочным характером. И поэтому внутренние отношения в Великом Доме представляли собой дивную смесь военной дисциплины и бесконечной свары базарных торговцев. Масаны, половина которых постоянно бунтовала, эрлийцы и шасы, вечно клянчащие поблажек и экономических льгот, осы, интеллектуальный уровень которых попросту не позволял осознавать некоторые распоряжения сюзеренов… В случае необходимости все они демонстрировали завидную сплоченность, четко выполняли приказы князя, однако повседневное общение с вассалами стоило навам гигантского количества нервных клеток.

– Я выполняю приказ!
– А я здесь работаю! И ваши вопли мешают мне лечить.
– Кого?
Ляпсус оглядел пустое отделение, подумал и нашелся:
– Будете так себя вести, лечить придется вас! За наглое вторжение на нейтральную территорию.

Принятое тысячи лет назад решение о «нормальном» развитии цивилизации и последовавшая за ним борьба с магическими школами привели к тому, что на Земле осталось крайне мало способных к колдовству челов. Классические школы погибли, теоретические труды перекочевали в библиотеки Великих Домов, бал правил Его Величество Рационализм, и все, что не укладывалось в рамки обыденности, объявлялось вымыслом.

Сейчас, к примеру, «ласвегасы» были увлечены дележом последнего бутерброда.
– Это мой сэндвич!
– Я его заказал! Ты ветчину не любишь!
– Я оплатил счет!
– И уже сожрал все свои бутерброды!
Будучи натурами увлекающимися, «ласвегасы» могли препираться до вечера, однако пиликанье одного из компьютеров заставило их повернуть головы.
– Сигнал.
– Пойди посмотри.
– Отпусти сэндвич.
– Между прочим, голос подала та машина, что следит за телефоном Кина. Надо доложить комиссару.
– Займись этим.
– Почему я?
– Вы, навы, легко находите общий язык, – язвительно объяснил Тамир.
– Ах да, ты же мой вассал! – вспомнил Доминга.
– Что угодно доброму сеньору?
– Мой сэндвич.
– Сначала его нужно внести в список податей.

Такова философия гражданской войны. Нет пощады тем, кто выбрал другую правду.