Квартирай

А Зина удивлялась местным, особенно ровесникам, застывшим в бетоне моногорода. Они уже обросли детьми, работами, хозяйствами, обязанностями и переняли бесшовно привычки, традиции и ритуалы своих родителей — болезни, алкоголизм, поездки на дачу, походки, способы общения с детьми, манеру одеваться.

мать точно знала, что Москва — это болезнь. Дочери близилось 32, а она и не думала выходить замуж, рожать детей, выглядела как неправильный подросток, говорила неясные и ненужные вещи, и жила так, что только много работала и много развлекалась. То есть не хотела брать на себя обычную женскую ответственность за жизни людей. Не хотела служить многочисленным другим, как должны были делать все женщины, она хотела служить только себе

Они ехали, пахучая елочка качалась от движения, Зина чуть дремала, темнело, огни тянулись, ехать было спокойно и почти ласково. Тут она проснулась от резкого и склизкого гудка, дальше крика, Сергей извергал из своего полного горла объемные слова. Их подрезала синяя машина с вытянутой высокой спиной. Сергей кричал, что их чуть не убили. Он ехал за обидчиком, будто гнался, ругался и сигналил. Покраснел, голова его словно стала больше, глаза его округлились и высунулись немного из век.