Ты мое счастье

Какие бы подонки ни попадались нам на пути, хороших людей все же намного больше

– Ну же, Майя, пойдем. Ничего сегодня не бойся. Я буду рядом

Крепыш, говорите? – уточнила я, поглядывая на Алису. – Угу, скорее всего, он.

– Майя, можно тебя на минутку? – не выдержал Богдан.

– Да хоть на десять! – великодушно разрешила я, чуя, что разговор будет не из приятных.

Влюбиться? – переспросила я.

Богдан продолжил все тем же разгоряченным шепотом:

– Влюбиться. По-настоящему. Хочется разгореться, как пламя, а я только гасну. Нужен тот, кто сожжет дотла.

Я не на шутку смутилась.

– Волков, ты что, пьян?

– Пьян? – удивился Богдан.

– Ну да. Что это за странные разговоры?

Богдан не сводил с меня взгляда. А потом вдруг в голос хрипло рассмеялся. Тогда я нащупала его руку и ущипнула.

– Ш-ш-ш! Точно пьян, – проворчала я шепотом. – Тебе, наверное, Светлана Матвеевна что-то в суп добавила.

– Ага, самогон, – кивнул Волков.

Я сразу же заметила в углу на одной из высоких массивных тумб множество бутыльков с мутной зеленоватой жидкостью. Я тут же без стеснения уставилась на них. Богдан сделал то же самое.

– Я – знахарка, – сказала Светлана Матвеевна, перехватив наши любопытные взгляды. – Это настои из трав.

– А я думал, самогон гоните, – улыбнулся Богдан.

Но если вам только на ночь, у меня есть еще одна комната, в пристрое. Она без удобств, там крыша прохудилась и вместо кровати старый топчан.

– Отлично! Нам подходит! – быстро и счастливо сказал Богдан. Будто вместо слов о старом топчане и дырявой крыше расслышал: «Там чудные условия, две кровати, джакузи и кондиционер».

Да? – настороженно спросила Анаит. – Кто это?

– Ани, это я, Майя.

– Михайлова! – неожиданно завопила в трубку обычно сдержанная Анаит. – Тебя где черти носят? Почему ты не отвечаешь, когда мать звонит?

– Понос, значит? – прошипела я, поглядывая в сторону Богдана. Тишина.

Это… просто мой друг.

Богдан, словно почуяв, что речь идет о нем, тут же нарисовался. Заглянул к нам в машину.

– Михайлова, неплохо ты тут устроилась, – присвистнул он.

Ты уверена, что приносишь удачу? – спросил вдруг Богдан.

– М? – отозвалась я.

– Ну… собачка.

Волков пару раз мотнул головой, изобразив игрушечную собаку на торпеде машины. Точно так же и я качала головой в прошлое утро, когда уговаривала его взять меня с собой. Это было всего лишь вчера. Но уже столько всего произошло, что мне казалось, будто мы колесим по лесам и полям целую вечность.

– Ой, перестань, и так тошно! – нахмурилась я.

И так не проронила ни слова до того самого момента, когда Богдан, остановившись у знака «Стоп» перед железнодорожными путями, наклонился ко мне, а затем быстро и неожиданно поцеловал. Легонько коснулся губами моих губ, отпрянул, снова тронул машину, и мы, миновав пути, поехали дальше.

Хочешь сказать, что для такой глуши ему и я сойду? – перебив Богдана, возмутилась я. И так чувствовала себя в этих шмотках неуютно, а он еще издевается!

– О господи, Майя, нет! Я совсем не то хотел сказать.

Парень твой? – внезапно снова появился в окне этот липучка. Захотелось нажать кнопку стеклоподъемника и зажать ему нос.

– Муж. – Коротко и с раздражением ответила я.

– Да хорош заливать! Сколько тебе лет? Куда едете?

Я проклинала все на свете.

Отлично выглядишь, – улыбаясь, сказал Волков. Он выглядел вполне себе довольным. Будто пару часов назад не тонул в темной лесу в болоте, а отдыхал на курорте.

– Я похожа на парня, – возразила я.

– Ты одета как Билли Айлиш.

– Мне неуютно!

– Забей. Оверсайз в моде.

– Угу.

Держи! Вещи чистые.

– У тебя что, в машине целый гардероб? – усмехнулась я, принимая из рук парня одежду.

– Вообще-то у меня много шмоток в машине, – признался Богдан. – Я с мая чаще на колесах. С тех пор, как мама к свадьбе готовиться начала, я из дома умотал…

Волков запнулся.

Рюкзак!

– Что «рюкзак»? – не понял Волков.

– Я его оставила.

– Где?

– Ну там… Где мы завтракали.

Мы тут же вспомнили и о позабытой в лесу корзине с посудой и продуктами на обед.

– Бли-ин! – протянула я. – Там вся моя одежда! Деньги… И банка с вареньем.

– Какая банка с вареньем? – еще больше удивился Богдан.

– Ну мамино варенье! – сердилась я. – Я же тебе говорила.

– Я думал, ты шутишь.

– Какие могут быть шутки, Богдан?

– А на фига ты с собой варенье взяла?

Мальчишки обнялись, и я снова заревела. Богдан недовольно осмотрел наше мокрое царство.

– Ну все, хорош вам! Развели сырость, – смущенно сказал он.

Офигенно хлопья поели, – сказал Богдан,

Богдан к тому времени уже стянул с себя серую толстовку и, стараясь удержать равновесие, протянул один рукав мальчишке.

– Пожалуйста, только не потеряй сознание, – с отчаянием в голосе тихо попросил он у подростка.

Молоко и «Космостарс»! – счастливо ответила я. – В твоем багажнике есть глубокие миски?

– «Космостарс»? – скис Волков. – Глубокие миски? Серьезно?

– Ты что, не любишь сухие завтраки? – воскликнула я.

– Честно сказать, последний раз ел в школе, – угрюмо отозвался Богдан.

– Что ж, бэк ту скул, – хмыкнула я.

Информация эта была не самая актуальная и интересная. Что-то из разряда: «Извини, Богдан, опоздал. Мама в аптеку послала, у Майки, оказывается, аллергия на мед. Так раздуло беднягу. Лицо – с дыню!»