Советская эпоха в мемуарах, дневниках, снах. Опыт чтения

Речь идет о пьесе «Батум», написанной для МХАТа: ее героем был молодой Сталин. Актер Николай Хмелев, хорошо известный в роли Алексея Турбина в популярной пьесе Булгакова «Дни Турбиных», должен был играть Сталина. Написав пьесу о Сталине (к 60-летнему юбилею вождя), Булгаков, по-видимому, надеялся не только обеспечить публикации своих произведений, но и получить защиту от репрессий. В дневнике Елена Булгакова регулярно фиксировала новости и слухи об арестах друзей и врагов в театральном мире. Булгаковы постоянно чувствовали себя под угрозой.
Что бы ни думал о своем предприятии сам Булгаков, Хмелев испытывал сильные эмоции. После чтения он написал жене:
Был у Булгакова — слушал пьесу о Сталине — грандиозно! Это может перевернуть все вверх дном!

Образ Ахматовой, плачущей о своем ребенке, которого она находит в ящике письменного стола, напрашивается на символическую интерпретацию — вспомним, что сын Ахматовой долгие годы находился в лагере, а другие ее детища — стихи — не печатались, то есть писались «в стол». Сон умирающего писателя завершается надеждой на лучшее будущее (или лучший мир?), в котором писатели оставят свой отпечаток на каждой вещи бытового употребления.

надо заговорить, но лучше молчать». Эта модальная конструкция описывает состояние субъекта сна, который колеблется между императив

Образ колонии, спрятанной в овраге

кта не раз используется как символ политического насилия. Так, размышляя об истории Адама и Евы, Пришвин сравнивает необходимое «насилие» и пролитую при первом соитии кровь («„Так надо, Ева!“ — говорил Адам, и Ева терпела боль») с насильственными мерами советского режима по созданию нового человека и новой жизни (он упоминает индустриализацию, военизацию, народное образование и проч.) [315]. В другом месте Пришвин пишет о том, что «акт насилия после минувшей необходимости в нас должен скрыться», и тут же записывает сон о комсомолке, которая спрашивает врача, можно ли оперативным путем вернуть девственность. Доктор отвечает, что для этого надо полюбить [316]. Добавлю: насилие должно трансформироваться в желание.
***

Краткий комментарий, которым Пришвин снабдил свой сон, подсказывает интерпретацию (от которой сам автор воздержался): крушение гроба с телом матери напротив семейной усадьбы Пришвиных, Хрущёво, читается как эмблема состояния родины — родина-мать вышла из колеи. Безобразно эротический элемент образа матери (ноги задраны и медленно опускаются) также напрашивается на интерпретацию в этом ключе: акт насилия. В дневнике Пришвина образ полового

Снилось, будто я в телеге вместе с мужиками везу гроб своей матери, и как раз против Хрущевской усадьбы колесо телеги попало в колдобину и гроб полетел на ту сторону. — А тело, скажите, как тело? — в ужасе повторял я, не смея глянуть в ту сторону. — Тело выехало! — ответили мне. Я решился посмотреть и увидел, что ноги матери моей задраны вверх и медленно, как будто тело оттаивает, опускаются.
Есть ли это безобразное

Летающий автомобиль выступает в его снах как эмблема новой советской цивилизации — символ технического прогресса и социальной мобильности. Во сне он дивился также быстрой перемене в своей личности.

Надо писать дневник так, чтобы личное являлось на фоне великого исторического события, в этом и есть интерес мемуаров. А события исторические есть всегда, если же нет сейчас видимого, то нужно найти невидимое» [300].

разговор с собой» [299]. Как и многие его современники, Пришвин был исполнен сознанием исторической зна