Цитаты из книги «Жажда», Ю Несбё

Смотри! Сейчас субботний вечер, и половина женщин, которых ты видишь на улице, выходят из дому, чтобы встретиться с незнакомым мужчиной, с принцем, который, как они надеются, изменит их жизнь.

И когда мы плачем о тех, кого теряем, мы плачем не из сострадания, потому что нам прекрасно известно, что они наконец избавились от боли. И все равно мы плачем. Мы плачем, потому что остаемся одни. Мы плачем из сострадания к самим себе.

В этом и заключается проклятие — когда человек недостаточно хорош для того, чем он любит заниматься, и хорош для того, чем он заниматься ненавидит

Я люблю людей, — вздохнул Харри. — Я просто не люблю быть с ними вместе. Особенно когда их много в одном месте. —

Иногда сон что-то делал с восприятием, и Харри мог лежать и обдумывать все имевшиеся на тот момент сведения, одно за другим, под иным углом зрения. Если ему везло, он мог заметить что-то новое, увидеть кусочек обратной стороны луны. И не потому, что луна передвинулась, а потому, что передвинулся он.

Вы сочиняете для себя лживые истории о свободе выбора и о Божественном наказании, которое является частью так называемой небесной справедливости, основанной на универсальной вечной морали. Но мораль ни универсальна, ни вечна, она крайне зависима от духа времени

Знаю только, что, когда иду по тончайшему льду счастья, я до смерти боюсь, я так боюсь, что хочу, чтобы все закончилось и я оказался в воде.

— Я ненавижу свою работу, — улыбнулся главный врач. — Если бы я мог выбирать, я бы стал концертирующим пианистом.
— Мм... А вы хороший пианист?
— В этом и заключается проклятие — когда человек недостаточно хорош для того, чем он любит заниматься, и хорош для того, чем он заниматься ненавидит, не так ли?

Я не честный, я изворотливый. Эта моя честность — всего лишь долгосрочная инвестиция в мою верность

Я люблю людей, — вздохнул Харри. — Я просто не люблю быть с ними вместе. Особенно когда их много в одном месте.

Отдел по расследованию убийств был бы прекрасным местом, если бы не убийства.

когда мы плачем о тех, кого теряем, мы плачем не из сострадания, потому что нам прекрасно известно, что они наконец избавились от боли. И все равно мы плачем. Мы плачем, потому что остаемся одни. Мы плачем из сострадания к самим себе.

— В этом и заключается проклятие — когда человек недостаточно хорош для того, чем он любит заниматься, и хорош для того, чем он заниматься ненавидит, не так ли?

Харри кивнул:

— Это проклятие. Мы делаем то, для чего нас можно использовать.

— А ложь заключается в том, что того, кто следует своему призванию, ждет награда.

Он отвечал, что лучшей стратегией выживания является копирование стариков во всем, ведь они, как ни крути, победили, потому что выжили.

«То, для чего тебя можно использовать».

Так говорил его дедушка. Все, что тебе надо, – это то, для чего тебя можно использовать. Когда бабушка собиралась рожать отца Харри, она потеряла так много крови, что акушерка вызвала врача. Дедушка, которому сказали, что он ничем не может помочь, не в силах слушать стоны жены, вышел на улицу, запряг лошадь в плуг и стал пахать. Он гнал лошадь вперед кнутом и криком, и эти звуки заглушали вопли, доносившиеся из дома, и даже сам толкал плуг, когда верная, но старая лошадь начала шататься в упряжи. Когда крики роженицы прекратились и доктор вышел из дома и сообщил, что мать и дитя выживут, дедушка упал на колени, поцеловал землю и поблагодарил Бога, в которого не верил.

В ту же ночь лошадь упала в хлеву и умерла.

Сейчас в кровати лежала Ракель. Молча. А он должен был принять решение.

«То, для чего тебя можно использовать».

Он засмеялся, словно прополоскал рот гравием.

Мужики, трахающие мужиков, были совершенно нормальным явлением несколько тысяч лет назад, потом их стали сажать в тюрьму, а теперь политики ходят вместе с ними на парады.

Ты можешь быть королем в хорошие времена, тебе может повезти, и урожай в твоей стране будет богатым. Или же ты можешь быть королем, выводящим страну из кризиса. А если никакого кризиса нет, то ты всегда можешь его придумать — например, начать войну и показать, в каком глубоком кризисе окажется твоя страна, если не вступит в войну. В этом случае важно преувеличить трудности. Война может быть совсем небольшой, главное в ней — победить.

— Понимаешь, Харри не любит людей.
— Я люблю людей, — вздохнул Харри. — Я просто не люблю быть с ними вместе. Особенно когда их много в одном месте.

Сентябрь в Осло. Наконец вернулась мгла, а раздражающе светлые летние ночи с истеричными, веселыми и безумными проявлениями жизни остались позади. В сентябре Осло вновь становится самим собой: меланхоличным, сдержанным, эффективным.