No Kidding Press

Неназванные герои дебютной книги Лены Кончаловской существуют в пространстве городов и на море и со-существуют — в лиминальных пространствах поэтического, сексуального, сновидческого. Сквозь риск и уязвимость новой близости, через боль и удовольствие повторения проступает история о возможности и невозможности человеческой встречи.

«Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме» — это сборник эссе, написанных Джоан Дидион в 1960-х годах для различных периодических изданий и сыгравших важнейшую роль в становлении «новой журналистики». В своих очерках Джоан Дидион, лауреатка Национальной книжной премии, запечатлела тектонический сдвиг, произошедший во всех сферах жизни США. Название сборнику и одному из эссе в нем дала строка из стихотворения У.Б. Йейтса «Второе пришествие» (1919), исполненного предчувствия катастрофы — появления на свет не спасителя, но чудовища, вызванного к жизни разладом и хаосом стремительно меняющегося мира. «Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме» — это пронизанный ужасом перед распадом старого мира и при этом пытливый и чуткий репортаж о мире новом, свидетельство вовлеченного наблюдателя об уникальном десятилетии в американской истории, противоречивое эхо которого продолжает звучать до сих пор. Дидион приглашает читателей заглянуть в головокружительную пропасть, разделяющую поколение хиппи, глотающих кислоту в районе Хейт-Эшбери в Сан-Франциско в преддверии «лета любви», и поколение Джона Уэйна, звезды голливудских вестернов, чей век безвозвратно уходит. Балансируя между иронией и сочувствием, Дидион резкими и точными мазками пишет яркие портреты не только отдельных героев эпохи: миллиардера-затворника Говарда Хьюза, фолк-певицы и активистки Джоан Баэз — но и мест на карте (Лас-Вегаса, Нью-Йорка, Гавайев, Южной Калифорнии и других), представляя сложный образ Америки, одновременно пугающий и нежный, зловещий, узнаваемо авторский, обжитой и очень личный.

«Каким быть человеку?» — вопрос, на который пытается ответить героиня книги, Шила, вместе с ближайшей подругой Марго и их друзьями — современными художниками и интеллектуалами, живущими в наши дни в Торонто. Персонажи книги пытаются найти свое место в жизни, в творчестве и в отношениях с людьми, путешествуют, пробуют разные профессии, попадают в грустные и нелепые ситуации. Внезапный конфликт с лучшей подругой заставляет героиню-писательницу иначе взглянуть на себя и свою жизнь. «Каким быть человеку?» — это ироничное смешение автобиографии и вымысла, написанное дерзким, современным, ярким и образным языком. Шила Хети пишет в поисках смысла, одновременно лишая сам акт письма и язык сакрального значения. Постоянно переключаясь между прозой и драматургическим диалогом, включая в текст фрагменты имейл-переписки, она дезориентирует читателя, ломая ритм повествования всякий раз, когда он становится привычным. Правила игры в романе пересобираются снова и снова с той же серьезностью и лукавством, с которой звучит и сам заглавный вопрос в XXI веке.

Успешная писательница Лизе Мундус тяжело переживает развод с мужем Вильхельмом. Их долгая совместная история складывается из напряжения и соперничества, любви и ненависти, череды измен, мучительного притяжения и отталкивания. Внутри брака они разрушают друг друга, за его пределами — всех, кто попадается им на пути. Лизе дает в газете объявление о поисках нового мужчины, на которое откликается Курт, молодой человек с туманным прошлым. Он поселяется в бывшей комнате Вильхельма, но Лизе не находит покоя. Она публикует в таблоиде серию статей, где открыто рассказывает о крушении своего брака и вновь проходит по всем кругам семейного и личного ада. «Комната Вильхельма» — блестящий модернистский текст, хрупкий и жесткий одновременно. Дитлевсен разворачивает повествование как многослойную метафору потери смысла. Роман отражает опыт отношений Тове с ее четвертым мужем, журналистом и редактором Виктором Андреасеном, но автобиографичен лишь отчасти. Лизе Мундус, знакомая читателям по книге «Лица», живет в зыбком сумрачном мире, который держится на системе двойников и подмен. В нем сталкиваются и порой сливаются воедино рассказчица и героиня, литература и откровения в желтой прессе, бывший муж и его невнятный суррогат, нежный сын-подросток и мальчик Кай с ледяным сердцем, таинственные переговорщики, которые вторгаются в дом Лизе, и навязчивые болезненные мысли, которые разъедают ее сознание.

«Сестра-отверженная» Одри Лорд — один из основополагающих текстов Черного и интерсекционального феминизма. Пятнадцать эссе и ­выступлений, вошедших в этот сборник, посвящены тому, как ­выживать в условиях множественного угнетения, как видеть в различиях между людьми не угрозу, а созидательную силу, как действовать вопреки отчаянию и страху. Лорд берет за отправную точку свой опыт — опыт Черной женщины, лесбиянки, матери, той, кто не вписывается в «мифи­ческую норму», — и формулирует свою правду как противоядие от искажений, порождаемых сексизмом, расизмом и другими ­формами угнетения. Сочетая поэтическую выразительность с активистской страстностью, она создает теорию для жизни — инструмент, призванный помочь нам противостоять ненависти и насилию, объединяться вопреки различиям и вместе работать ради более человечного будущего для всех.

Героини «Девочек и институций» работают в государственных учреждениях культуры. Это особый мир, похожий на морок, стремящийся навязать свои непрозрачные законы каждой и каждому, кто попал туда. Жалобы в департамент, подотчетные мероприятия, квартальные премии, отчеты и выговоры составляют основу повседневности этого мира. Девочки здесь — вторичный элемент системы, на котором, впрочем, вся эта система и держится. С системой они вступают в сложные и нередко созависимые отношения: живут по ее законам, иногда бунтуют, иногда подчиняются, скорбят, радуются и танцуют, уходят и возвращаются. Дарья Серенко попыталась описать этот мир девочек и институций, чтобы сделать хор сотен девочек различимее за привычным шумом госмашины и официальной культуры. «Девочки и институции» — точный портрет эпохи, в которую мы живем, портрет, написанный с невидимого раньше ракурса.

Риторика свободы, которая сегодня зачастую превращается в радикальный, а порой угрожающий призыв или ограничивается вниманием к мимолетным «мгновениям освобождения», одновременно завораживает и пугает. Остается ли свобода ключом к независимости, справедливости и благополучию, или ее «звездный час» уже близится к завершению? Так ли одержимость свободой раскрывает потенциал вдохновения и эмансипации, как раньше, или отражает всё более глубокий нигилизм? В своей новой книге Мэгги Нельсон обращается к этим вопросам и исследует концептуальную сложность понятия свободы в четырех разных сферах: искусстве, сексе, употреблении психоактивных веществ и климате.
Опираясь на самые разные источники, от популярной культуры и философии до интимных отношений и повседневного взаимодействия, Нельсон осмысляет события сегодняшнего дня и анализирует, как мы думаем, говорим о свободе и как мы ее проживаем. Писательницу интересуют «практики свободы», которые помогают нам договариваться, чувствовать неразрывную связь с окружающими, проявлять заботу, применять принуждение и воспринимать конфликты и различия как неотъемлемую часть нашего общения.
Для Нельсон открытые размышления о ключевых моментах нашей культуры — от дебатов о современном искусстве до яркого наследия сексуальной революции, от болезненных парадоксов зависимости до отчаяния перед лицом климатического кризиса, — и есть практика свободы, способ проявить стойкость, мужество и обнаружить нашу общность.

В 2013 году мать Шанталь Акерман была тяжело больна. Книга «Моя мать смеется» родилась из практики письма, сопутствующей опыту ухода за больной женщиной. Одевая, кормя и укладывая ее спать, Акерман пишет о семье и детстве, спасении матери из Освенцима, мучительных отношениях с молодой женщиной С. и о страхе перед тем, что случится, когда ее мать действительно умрет. «Моя мать смеется» — квинтэссенция тем, которые Акерман разрабатывала на протяжении всей творческой жизни. Меланхоличный голос Акерман, неизменно внимательный к приватному и лиминальному, фиксирует сырую повседневность и высвечивает ее изнанку, говорит об отчужденности и поиске основания. Книга содержит фотографии из личного архива Шанталь Акерман и кадры из ее фильмов.

Лизе Мундус, мать троих детей, добилась признания как детская писательница, но вот уже два года не может создать ничего нового. Домработница Гитте преклоняется перед ее литературным даром, но постепенно подчиняет себе жизнь всей семьи. Герт, муж Лизе, успешен и основателен, но изменяет ей. Когда он приходит к жене за утешением после самоубийства любовницы, это событие срабатывает как триггер: Лизе охватывает безумие, одновременно разрушительное и спасительное. «Лица» — откровенная и жесткая картина ментального расстройства. Эта тема и сейчас обсуждается порой со стыдом и опаской, а поднять ее в 1968 году было почти немыслимо. Повесть лишь отчасти автобиографична, но примыкает к знаменитой «Копенгагенской трилогии». С беспримерной смелостью Тове описывает отчаянный опыт, хорошо знакомый ей самой. Хрупкость «Детства», иллюзорность «Юности» и небезопасность «Зависимости» предстают здесь со всей беспощадностью.

Интернет размыл границы времени, пространства и желания — как бы далеко друг от друга ни находились влюбленные, они всегда доступны здесь и сейчас. Так можно ли расстаться по-настоящему? На этот вопрос берется ответить рассказчица Джоанны Уолш, путешествуя по Европе и проживая окончание романа, который протекал по большей части онлайн. Это паломничество продиктовано случайностью. В поездах, автобусах, самолетах, на ходу, в перманентном движении Уолш осмысляет сложности превращения тоски в язык, переприсваивает и переизобретает статус путешествующего писателя, некогда доступный только мужчинам, и составляет карты городов, по которым ориентируется в сложностях современной любви. Она пишет об искусстве, скуке, стыде, фотографии, браке, технологиях и месте, которое занимает женщина в публичном пространстве. Эта книга о границах — между местами, людьми, жанрами — и о том, как мы можем их пересечь.

Герион, главный герой «Автобиографии красного», носит имя мифологического краснокрылого чудовища. Он живет с безжалостным старшим братом и мягкой, но неспособной защитить его матерью и в пять лет принимается за создание автобиографии. Повзрослев, он находит утешение в видоискателе фотокамеры и объятиях юноши по имени Геракл, который резко и необъяснимо обрывает их отношения. Герион отправляется в путешествие, «оставляя позади свою жизнь, как неудачный сезон», и всё дальше уходит в параллельный мир, созданный его камерой, пока случайная встреча с Гераклом не меняет всё вновь.
«Автобиография красного» — это роман в стихах, вольная интерпретация древнегреческого мифа и современная история взросления, но также парадоксальное высказывание об авторстве, переводе и условностях жанра, где историю Гериона обрамляют слова, реальные или вымышленные, древнегреческого поэта Стесихора, Эмили Дикинсон и Гертруды Стайн.

Уран — самая холодная планета Солнечной системы, замерзший гигант, названный в честь древнегреческого божества. С этим же богом связана концепция уранизма, разработанная в 1864 году немецким писателем и адвокатом Карлом Генрихом Ульрихсом для определения «третьего пола» и прав тех, «чья любовь существует вне закона». Вслед за Ульрихсом Поль Б. Пресьядо мечтает о квартире на Уране, где он будет жить вдали от господствующей сегодня таксономии расы, гендера или класса.
«Квартира на Уране» — сборник статей, публиковавшихся во французской газете Libération с 2013 по 2018 год, хроника перехода — собственного трансгендерного, а также глобальных культурных и политических сдвигов. Пресьядо пишет об актуальных социально-политических проблемах — о подъеме неофашизма в Европе, криминализации мигрантов, преследовании трансдетей, появлении технологии искусственной матки, роли художников и музеев в написании нового общественного договора — и призывает к восстанию единства всех живых существ против диктата нормы.

Зами ― так называют женщин с острова Карриаку, работающих плечо к плечу и живущих вместе как подруги и любовницы. Карриаку ― остров в юго-восточной части Карибского моря, а также остров воображения Одри Лорд. Эта книга ― «биомифография», ключевой для мемуарного жанра текст, повествующий о взрослении молодой черной квир-женщины в Нью-Йорке 1950-х годов. Вспоминая мать, сестер, подруг, соратниц и любовниц, Лорд открывает читателю альтернативную реальность женского становления, которое строится на преемственности семейных традиций и исторического прошлого, общности, силе, привязанности, укорененности в мире и этике заботы и ответственности.

В 1969 году Джейн Миксер, студентка школы права Мичиганского университета, собиралась в родной город на весенние каникулы и разместила объявление о поиске попутчиков. До дома она так и не добралась: на следующий день ее тело нашли в нескольких милях от кампуса.
«Красные части: автобиография одного суда» — книга Мэгги Нельсон об убийстве ее тети Джейн и о состоявшемся спустя тридцать пять лет судебном процессе. После того, как совпадение ДНК указало на нового подозреваемого, дело, в течение десятилетий остававшееся нераскрытым, было возобновлено. Нельсон, принявшая участие в судебном процессе, обращается к теме человеческой одержимости насилием. Фиксируя не только хронику суда, но и происходящее внутри нее — ужас, горе, одержимость, скептицизм, растерянность, — с репортерской тщательностью, она создает самобытный литературный текст беспощадной нравственной точности.

Главная героиня романа «Сердце» — мать новорожденного, у которого в первые дни жизни обнаружен порок сердца. Необходимую операцию несколько раз откладывают из-за нехватки мест в больнице. Состояние младенца оценивают как некритичное, но героиня выхватывает из потока информации только то, что подтверждает ее опасения: столько детей умирает, стольким операция не помогает. Из родильного отделения ее и сына переводят в детскую больницу, откуда она отлучается лишь на пару часов в сутки, чтобы в темноте побродить по зимнему Хельсинки — по одному и тому же маршруту вдоль застывшего залива. Малин Кивеля в емких, сдержанных образах большого эмоционального потенциала описывает больничную рутину и равнодушно-заботливый персонал, застывший в морозной темноте город, состояние неустойчивости между обычной жизнью и охватившей мир тревогой. «Сердце» — роман-кризис, укорененный в повседневности, феминистское высказывание о телесности и материнстве.

Тове всего двадцать, но она уже достигла всего, чего хотела: талантливая поэтесса замужем за почтенным литературным редактором. Кажется, будто ее жизнь удалась, и она не подозревает о грядущих испытаниях: о новых влюбленностях и болезненных расставаниях, долгожданном материнстве и прерывании беременности, невозможности писать и разрушающей всё зависимости.
«Зависимость» — заключительная часть Копенгагенской трилогии, неприукрашенный рассказ о бессилии перед обнаженной действительностью, но также о любви, заботе, преданности своему призванию и в конечном счете о неуверенной победе жизни.

Семнадцатого ноября 2019 года Поль Б. Пресьядо выступает в Париже перед 3500 психоаналитиками в рамках Международных дней Школы фрейдова дела. Представая перед людьми, чья профессия ставит ему диагноз «психическое заболевание» и «гендерная дисфория», Пресьядо в своей речи отталкивается от «Отчета для академии» Франца Кафки.

В этом произведении обезьяна, выучив человеческий язык, говорит с академией высших научных авторитетов. Далекая от эмансипации говорящая обезьяна Кафки объясняет, что изучение человеческого языка стало для нее лишь переходом из одной клетки в другую: от железных прутьев к человеческой субъектности.

Обращаясь к психоаналитикам из своей клетки «трансмужчины», «тела небинарного гендера», Пресьядо призывает к разработке «новой эпистемологии, способной включить в себя радикальное множество живых существ, не ограничивающей тело его гетеросексуальной репродуктивной способностью и не оправдывающей патриархального и колониального насилия, а также обеспечивающей признание других форм политической субъектности.

«Аргонавты» Мэгги Нельсон — текст на стыке жанров, автотеоретическое высказывание о желании, идентичности, создании квир-семьи, ограничениях и возможностях любви и языка. Работая в традиции публичных интеллектуалов, таких как Сьюзен Сонтаг и Ролан Барт, Нельсон сплетает историю своих отношений с художником Гарри Доджем с исследованием того, что культовые теоретики говорили о сексуальности, гендере, институте брака и материнстве. Это вдумчивая и бескомпромиссная книга о радикальной свободе и ценности заботы о другом.

«Незначительная деталь» начинается летом 1949 года, через год после окончания войны, которую палестинцы оплакивают как Накбу — катастрофу, повлекшую за собой изгнание 700 000 человек, а израильтяне прославляют как Войну за независимость. Израильские солдаты захватывают в плен и насилуют палестинскую девушку, затем хоронят ее в песке. В наши дни молодая женщина в Рамалле становится одержима этой «незначительной деталью» истории и отправляется в путешествие, чтобы узнать подробности случившегося.
Проникая в суть палестинского опыта отчуждения, «Незначительная деталь» говорит о войне, насилии, жизни в условиях оккупации и попытках мыслить и действовать с достоинством в условиях продолжающегося бесправия и стирания твоего опыта.

Тове приходится рано оставить учебу, чтобы начать себя обес­печивать. Одна низкооплачиваемая работа сменяет другую. Ее юность — «не более чем простой изъян и помеха», и, как и прежде, Тове жаждет поэзии, любви и настоящей жизни. Пока Европа погружается в войну, она сталкивается со вздорными начальниками, ходит на танцы с новой подругой, снимает свою первую комнату, пишет «настоящие, зрелые» стихи и остается полной решимости в своем стремлении к независимости и поэтическому признанию.